Пыль далекой планеты

— Совсем размяк я на этой своей станции, — утирая пот, говорил Николай. — Мокрицей стал. Посмотреть страшно, вспомнить обидно. И знаешь, если бы не ты, так бы до старости в этом болоте и загнивал. Ты прав, Грише тоже нужна такая встряска. Он сам ведь даже не понимает, насколько плох. А может и понимает, но сил у него бросить все, изменить ситуацию, не хватает. Какие же мы друзья, если не поможем?

Николай уважительно взглянул на собеседника. Леонид Береговой, рослый, подтянутый, капитан дальних полетов, важно молчал. Казалось, пейзажи за окном полностью захватили его, хотя и не было в них ровным счетом ничего особенного: так, каменистая пустыня, приправленная временами тощими кустарниками.

Вездеход мчал по проторенной трассе, впереди виделись глубокие следы автомобильных колес.

— Я ведь писал ему иногда, — в раздумье продолжал Николай. — Спрашивал, как дела, в гости приглашал. Гришка ни разу не ответил. То ли письма не дошли, то ли забыл нас совсем. Или просто не простил еще то, что случилось после Марканеша. Стыдно сказать, я ведь даже с тех пор и не навестил его. А ты?

Read the rest of this entry »

Барри

«Он спас сорок человек и был убит сорок первым…»
Такова надпись на постаменте
Памятника Барри, псу-герою.
Барри был сенбернаром.
Эта порода специально обученных собак помогает искать пострадавших людей:
после снежных бурь,
после лавин,
после обвалов.

Когда войско Наполеона, проигравшее сражение в России,
отступало во Францию —
немало людей дезертировало.

Один такой дезертир
спал
(в засыпанной снегом расщелине).
Его нашел и откопал Барри.
Пес согрел беглеца теплом своего тела и дыханием.
Спасенный, очнувшись,
решил, что Барри — волк
и заколол пса
ножом.

… Памятник Барри установлен в 1899 г., в Париже.

2011

Любовь по две стороны дороги

Кто знает, может два дерева, растущие друг против друга на противоположных сторонах дороги — влюбленные? И не прикоснуться им друг к другу, не надышаться рядышком общего воздуха?

Только и остается, что любоваться другим со стороны. Только и остается, что медленно, терпеливо, год за годом наращивать листик за листиком, тянуться друг к другу ветвями, клониться кронами, чтобы однажды переплестись в едином. И тогда уж никому их не разлучить. Пусть корни в разных местах, зато ветвями-руками — вместе.

Она улыбалась, он думал о чем-то своем

Бледный, резко контрастирующий с остальным фоном мужчина напряженно смотрит на меня. За его спиной буйные сине-зеленые заросли растений, нелепый куст; в его руках пухлощекая дочь, лукаво улыбающаяся.

Вторично присмотревшись к нему, я вижу в его взгляде не напряженность, а некую тоску, след пережитых душевных мук и смиренность.

Мне не предлагают еды. Стол вблизи его дочери щедро накрыт и полон фруктов. Девочка жует какой-то персик или яблоко, не могу разобрать, потому что взгляд мой неожиданно замечает куклу, перевернутую вверх ногами, рыжую шкуру лисицы и пышный букет незнакомых цветов, пряный запах которых дурманит и не дает собраться с мыслями.

Мужчина не прикасается к фруктам. Судя по его виду, он неприхотлив, но аккуратен и не выходит за рамки приличий.

Чувствую себя несколько лишней. Неужели отец девочки не может дождаться, когда я уйду и мне даже не предложат присесть? Не случайно же здесь разложили на кресле это роскошное вышитое покрывало, на которое уж точно без приглашения присаживаться не стоит! А я бы, честное слово, на этом кресле бы с удовольствием посидела (только без этаких недружелюбных соседей), поглядывая заодно на каменистые трущобы города, расположенные за спиной того мужчины; а еще лучше, почитала бы какую-нибудь книжку.

От неподвижной лисицы и от кроваво-красной скатерти, на которой лежат фрукты для ребенка, мне становится слегка не по себе. Да что же это за место такое? Мужчина по-прежнему молчит и смотрит на меня то ли с упреком, то ли с просьбой поскорее уйти. И это последнее я с радостью выполняю. Ухожу, не оглядываясь, и чувствую, как за моей спиной все мгновенно меняется, собирается новая картинка, персонажи перемещаются, но этого видеть мне нельзя.

«Автопортрет с дочерью» — Исаак Бродский

Как стать Суперменом?

Что нужно, чтобы стать Суперменом? Или даже Супервумен? Достаточно ли нацепить на себя комбинезон, плащ и значок с именем любимой музыкальной банды? Или требуется что-то еще? Где учат на Суперменов? Принимают ли в организацию только мужчин? Супермены умирают от старости? Зачем они прячутся в личины обычных добропорядочных граждан? Вот такой актуальный список вопросов для маленького интервью. Только как мне выловить хоть одного Суперменчика? В перерыве между свершением подвигов и скучным офисным совещанием?

Рыская по городу, я неожиданно поняла, что у меня глаз наметан отличать Суперменов от обычных людей! То есть, среди встреченных прохожих Суперменов не было ни одного. Это я вам точно, как специалист, говорю.

Героя я нашла в темном, дымном баре. Он сидел за столиком в дальнем углу и методично напивался. Рядом с початой кружкой пива на столике стояли три пустые бутылки. Но ошибиться было невозможно. Он был в плаще, скрепленном пластиковой буквой S на груди. У ног героя лежала оторванная голова ужасного монстра.

Так вот кто защищает и охраняет наш город! Лицо мое просветлело. Я сразу направилась к нему.

— Супермен?

Он кивнул, без особого интереса. Вблизи я рассмотрела, что у него грустные глаза. Уж слишком грустные для спасителя человечества.

— А я вас весь день искала! — сказала я.

Read the rest of this entry »

О чистоте

Пахнуть свежей розой.
И приносить тебе цветы.

Сколько там той внутренней чистоты и как донести ее до тебя, в подарок?
Не расплескав по пути, не замаравшись грязью, не видя грязь.
А только хранить и преувеличивать этот свет, эту радость, эту надежду.

Ты спрашиваешь меня, откуда столько слов.
Они берутся все оттуда и мне не принадлежат.

Я сама бы хотела быть чистотой, видеть ее повсюду.
Но пока что в мире слишком мало этого света.
Нам приходиться постоянно очищаться
И всех усилий все равно недостаточно.

О мировом заговоре

Один человек раскрыл мировой заговор.

Вот как это было. Субботним утром человек мирно смотрел себе телевизор, да неторопливо размышлял, чего на завтрак приготовить.

Показывали мультики. Разноцветные питоны, длиннорукие обезьянки и смешные большеголовые детишки, пляшущие вокруг каких-то цветочков, вводили человека в состояние глубокой задумчивости.

И вдруг он подумал. Как же так! Ведь я, человек, такое великое и прекрасное существо, вынужден сидеть здесь, на этом продавленном диване, смотреть глупые мультики и попросту впустую тратить время. Я создан для свершений и дел! Но почему так происходит? Что заставляет меня каждый день просто работать, есть, спать и развлекаться? Кто наливает мне в кран грязную в воду, продает мне в магазине невкусную еду, кто загрязняет воздух? Почему я не могу пойти в лесок, чтобы не наткнуться на выброшенный мусор? Почему я не чувствую никакой радости от жизни?

Думал человек и думал. Понял, наконец, что без всемирного заговора разных злодеев тут не обошлось.

Ну, конечно! Этим злодеям делать в жизни нечего, они же только деньги копят, да над честными людьми измываются! А еще собираются время от времени вместе, приезжают из разных стран, чтобы придумать, какое бы еще зло похуже учинить людям!

«Эх, не повезло! — думал еще человек. — Ведь я не злодей, я хороший. Даже чуть-чуть злодейских наклонностей во мне не наблюдается. Делаю только добро, никому не мешаю. А вот так оно со мною приключилось. Что же делать-то, что же делать? Может быть, мне в следующей жизни повезет?»

О вещах, которые нужно делать вовремя

День за днем я проходила мимо цветника, который рос у дороги главного проспекта города. Очень милый цветник, с зеленой травой, крохотными ромашками, большой ярко-оранжевой эхинацеей и желтыми календулами.

Фотоаппарата у меня не было.

Однажды я увидела, что цветник засох. И теперь такое сочетание цветов больше уже не повторится.

Но идея сохранить как можно больше красоты губительна.

Золотая теплота солнца

Золотая теплота солнца не вычищает грязь с замерзших улиц, но дает возможность получше разглядеть ее. Убирать улицы без солнца — рутина и тяжкий труд. Но возможность почувствовать себя легче, найти освобождение.

Телевизор

Закрываюсь от помехи-телевизора, отключаю внешний слух, одновременно пытаясь сформировать в голове концентрацию на текст, который передо мной. Бесполезно. Кирпичный слог дикторов новостей врезается в меня, и я вижу тяжесть ржавеющего корабля, омытого пугливой волной, такой зеленой и глубокой, что на дне ее, вероятно, таятся чудеса.

Песенка-кричалка, прилипчиво зацепившаяся за края ума точно так же привередливо следует за своей жертвой целый день, хотя тот, в чьем уме она играет, то и дело навязчиво стряхивает с себя эту мелодию, как отгоняют веющих летних комаров, да и то бесполезно.

Вдруг тишина. Блаженная, сладкая. Я еще не могу расслабиться. В голове моей звучит бездушный телевизионный голос. С тишиной я будто выпадаю из того мира ужасных происшествий и попадаю в иной, где тишина, дорогое мое спокойствие.

Хлеб, овсянка, готовка

Мне улыбается хлеб. И теплое и радостное что-то ощущается от варящейся овсянки. Еда как будто полна добра и хочет, чтобы ее съели.

Также, в процессе готовки, появляется что-то новое. Условие для этого — хорошее настроение хозяйки.

Густой заброшенный лес

А сейчас я хочу вспомнить кое-что. Однажды я шла через лес. Густой довольно-таки, с земляными дорожками. Где-то в лесу были детские площадки для мам с ребятишками, где-то встречались заасфальтированные дорожки с фонарями и скамейками, но большей частью этот лес был неблагоустроен. И когда шел дождь, то лес размокал. Люди спешили по нему, хлюпая по грязи, и брезгливо в конце пути вытирали обувь о мокрую зеленую травку.

Лес почти пустовал в некоторых местах. Там не встречалось людей, и мало кто ходил туда.

Уже весна

В тот день, когда зацветает сирень, и начинается настоящая весна. Повсюду возникают эти душистые сиреневые облака с нежным, чуть сладковатым ароматом. И когда поднимается ветер, они тихонько звенят, словно крохотные хрустальные колокольчики. Если не прислушиваться, звон этот невозможно опознать: он вплетается в музыку ветра, солнца, травы и лазоревого неба. Взмывает вверх и расползается по городу, уничтожая остатки зимнего холода и одиночества.

Люди удивлены. «Неужели уже весна? — звенят в воздухе их голоса. — Да, это она. Начинается!»

Миксы

— Это старье! Весь этот ваш Бах, Моцарт и Бетховен! Битлз, театр, Винчи, Джоконда, Шекспир и мороженое в стаканчике. Эта ваша скучная классика! Все, что существует по каким-либо канонам, все устарело! Все! Даже рок. Даже религия и трехразовый режим питания. Разве вы не видите? Теперь остается только миксовать. Смешивать, пробовать на вкус оттенки. Только это и остается. А ничего нового создать уже нельзя.

Двое в кафе

Женщина средних лет, светлые волосы до плеч, одета в свободную одежду. В ее компании сидит ухоженная и прилизанная офисная блондинка. Обедают в «Макдональдсе».

Говорит женщина:

— Я тоже раньше думала, что это тяжело — любить на расстоянии. А потом привыкла. Теперь ездим друг к другу — то он ко мне, то я к нему.

Киев, 2010